Случаи из практики
Симон Джупина
СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ,
которые стали основой теории эпизоотического процесса и новой парадигмой профилактики болезней продуктивных животных
Знания эпизоотического процесса, пригодные для профилактики болезней продуктивных животных, получали при многочисленных наблюдениях вспышек болезней и исследованиях их причин в популяциях. Разумеется, учитывали результаты лечения больных и профилактики болезней с помощью вакцинации. Работу проводили, преимущественно, методами эпизоотологического наблюдения и обследования, при которых ситуацию оценивали клиническим проявлением болезней. Не помню случая, чтобы пришлось испытывать затруднения в постановке диагноза. Лабораторными исследованиями его всегда только подтверждали. Обобщение сведений о болезнях, полученных при таких исследованиях, позволили на экологической основе провести их рациональную эпизоотологическую классификацию, на базе которой сформулированы законы эпизоотического процесса. Диалектическое единение этих законов представляется как теория эпизоотического процесса, или новая парадигма профилактики болезней продуктивных животных.
Первое знакомство с пастереллёзом крупного рогатого скота
Профессию «ветеринарный врач» я осваивал в регионе Барабинской низменности Западной Сибири, благоприятной для развития молочного скотоводства. В районе, где пришлось работать, на фермах колхозов и совхозов было около 15 тысяч коров, и еще столько же содержали в подворьях сельских жителей. К концу 1953 года это поголовье обслуживали семь ветеринарных фельдшеров, которые исполняли обязанности заведующих ветеринарными участками. Пятеро из них недавно демобилизовались из армии в чине лейтенантов и старших лейтенантов. Мне, молодому выпускнику Киевского ветеринарного института, пришлось с 1953 года возглавить эту службу в районе.
На каждый сигнал о заболеваниях животных старался реагировать экстренным выездом. Такие сигналы поступали, преимущественно, из Куйбышевской межрайонной ветеринарной лаборатории по результатам исследования животных на бруцеллёз. При выезде в хозяйства обратил внимание, что моей работой интересовались исполняющие обязанности заведующих ветеринарными участками, руководители хозяйств и ферм, а также ветеринарные работники с шестимесячной подготовкой. Подробно разъяснял им проблему бруцеллёза и, особенно, опасность болезни для здоровья людей, так как этому учили в институте. Слушали внимательно, но легко улавливалось сомнение слушателей к сказанному. Ведь неблагополучие на их ферме поддерживалось 15-20 лет, а описанной патологии у людей не наблюдали. Своё внимание концентрировал на клиническом обследовании животных, положительно реагирующих на серологические тесты, и возрасте абортирующих. Пытался установить показатели серологических тестов до аборта и вероятность контактов положительно реагирующих животных.
На фоне такой деятельности в сентябре 1954 года, после обильных дождей при установившейся погоде, позволившей продолжить уборку зерновых культур, получил извещение из Куйбышевской ветеринарной лаборатории о гибели откормочных бычков с диагнозом «пастереллёз» на ферме системы «Заготскот». В этот же день обратился заместитель директора, он же исполняющий обязанности главного ветеринарного врача этой системы. Вооружившись пенициллином, вакциной и необходимыми инструментами, вместе с ним выехали к месту заболевания животных. Это место оказалось отгонной стоянкой в семи километрах от райцентра на границе пшеничного поля и пастбищных угодий, к тому времени уже практически непродуктивных.
Животные стояли в тесных добротных пригонах, предназначенных для передержки откормочных бычков в ночное время. Прошедшие дожди превратили места отдыха животных в сплошное месиво грязи. В каждом пригоне было по одному-три трупа. Были и больные. Работников, обслуживающих бычков, при них не было, но вблизи на поле три зерноуборочные машины с помощью тракторов обмолачивали валки пшеницы и формировали большие копны соломы.
Возмутившись условиями содержания животных и отсутствием возможности измерять температуру тела и провести весь комплекс противоэпизоотических мероприятий, потребовал от заместителя директора выпустить животных из пригонов. Он отказался. Тогда предложил собрать с окраин берёзовых колков (небольших рощ) кучи чищи (засохшие ветви деревьев и кустарника) в одно место, проутюжить её трактором и поверхность покрыть соломой. Через полтора-два часа все бычки дружно переместились на соломенный настил и легли отдыхать. Но такое перемещение не оправдало надежд на измерение температуры тела и проведение всего комплекса противоэпизоотических мероприятий.
На второй день, обеспокоенный тем, что не проведён весь комплекс купирования вспышки инфекционной болезни, как тому обучали в институте, совместно с ветеринарным фельдшером станции по борьбе с болезнями животных, выехал на место. Нашему взору представился тот же соломенный настил и на нём мирно лежали и жевали жвачку все бычки. Усилия измерить температуру тела без специальных станков для фиксации животных оказались тщетными. Окончательно ситуацию прояснил опытный скотник. Он заявил: «Зачем их ловить и фиксировать без приспособлений. Действительно, среди бычков были больные, и семь голов из них даже погибли. Но сейчас вы посмотрите, как все они жуют жвачку. Больные так жевать не будут».
Дальнейшие наблюдения подтвердили, что бычки ни разу не зашли в пригоны, где была осенняя грязь и отсутствовали сухие места для отдыха. Они ежесуточно размещались на настиле соломы, отделённой от сырой земли проутюженным пластом чищи. Больных среди них не выявляли, и через две недели их отправили на мясокомбинат.
Этот случай вспоминал всегда, когда встречался с заболеванием животных пастереллёзом. Он помог понять, что функцию пускового механизма эпизоотического процесса этой инфекционной болезни выполняет не занос возбудителя извне, а стрессовый фактор, изменивший условия жизни условно-патогенной микрофлоры, что трансформировало эту микрофлору в патогенного возбудителя. Таким стрессовым фактором в нашем случае было содержание откормочных бычков в пригонах, земля в которых после осенних дождей превратилась с сплошную грязь, что лишало животных нормального отдыха.
Наблюдения над условиями содержания и проявлениями болезней вселяли убеждённость о неоднозначности их эпизоотических процессов и существенном различии контроля над проявлением оных.
О причине массовой заболеваемости новорождённого приплода
Болезнь новорождённого приплода является той первой болезнью продуктивных животных, с которой приходится иметь дело молодым ветеринарным врачам, занятым профилактикой болезней в крупных животноводческих хозяйствах. Их знания, полученные в институте по принятым программам, оказываются бессильными предупреждать эту болезнь и понимать её природу. Молодых специалистов обучают проводить профилактику заболевания с помощью вакцинации стельных коров и новорожденного приплода, ориентируют на вероятность авитаминозов, диспепсии и токсической диспепсии. Соответственно, профилактировать болезнь ориентируют введением витаминов и минеральных веществ. На практике пришлось убедиться, что все это не оказывает никакого влияния на улучшение здоровья новорожденного приплода.
С первых дней работы установил неблагополучие большинства ферм по болезням новорождённого молодняка, протекавшим неоднозначно. Но самой неприятной была ситуация в колхозе им. Чапаева. В этом хозяйстве ферма числилась племенной. Новорождённый молодняк выращивали в примитивном глинобитном телятнике без деревянного пола, но на обильной сухой соломенной подстилке. Отмечались только единичные случаи желудочно-кишечных заболеваний телят, лечили которых временной заменой молока на настои лекарственных трав, как правило, с положительным эффектом. До 1952 года за показатели по выращиванию и продаже племенного молодняка колхоз им. Чапаева ежегодно был участником ВДНХ.
Его награждали медалями, грамотами, грузовым автомобилем и денежной премией. За счет средств этой премии в 1952 году построили новый типовой телятник. С первых недель его эксплуатации весь новорождённый приплод стал болеть желудочно-кишечной болезнью, какую ветеринарная лаборатория определяла как колибактериоз, авитаминозы, диспепсия и токсическая диспепсия.
Массовая заболеваемость телят на племенной ферме стала чрезвычайным происшествием не только для района, но и для всей области. Применение с 1953 года полного объема знаний, полученных в институте, не способствовало предупреждению этой патологии. Частично выручало только лечение с помощью синтомицина, а в последующие годы — с помощью биомицина. Но ферма потеряла статус «племенной», а показатели продуктивности животных резко ухудшились.
В этот же период, к концу очень сложной, плохо обеспеченной кормами зимовки 1954 – 55 гг., на одной из ферм колхоза им. Кирова полностью закончились корма. Пастбища еще были покрыты снегом, а с полей стали собирать остатки соломы, заготавливали на замёрзших болотах кочки, их сдабривали концентратами, которых тоже было очень мало. В таких условиях коровы резко ослабевали, теряли в весе и даже не могли подняться. Чтобы не допускать пролежней, их подвешивали вожжами на специально смонтированные станки. В такой ситуации еженедельно одна-две коровы приносили совершенно здоровых телят. Молозива для их кормления не хватало. Его заменяли обратом из сливкоотделения. Выращивали телят в примитивных глинобитных полуземлянках без деревянного пола, но на обильной сухой ржаной соломенной подстилке, которую для этой цели сохраняли еще с осени в специально приспособленном укрытии. Считали, что ржаная солома непригодна для корма. Телята оставались здоровыми и нормально развивались.
Наблюдения условий в колхозе им. Чапаева и им. Кирова вселило твердую уверенность, что кормление стельных коров не оказывает заметного влияния на состояние здоровья и развитие новорождённых телят. При нормальном функционировании систем органов, независимо от условий кормления, стельные коровы обеспечивают плод в своей утробе всем необходимым. Это не значит, что кормлению стельных коров не надо придавать значения. Животные всегда должны получать полный объём качественных кормов, запрашиваемых их организмом.
Но это значит, что в колхозе им. Чапаева новорождённый приплод поражался инфекционной болезнью. А поскольку болели все телята, то источник возбудителя инфекции был не заносным, а местным, не случайным, а постоянно действующим. Подтверждало такое мнение и то, что антибиотики оказались эффективным лечебным средством.
После многочисленных подобных наблюдений, когда И.И.Фельдман (1) экспериментально показал, что эта инфекционная болезнь предупреждается благодаря содержанию телят по методу «все свободно – все занято», а в последующем – в домиках на открытом воздухе, стало понятно, что источником возбудителя инфекции является проникновение больших доз энтеральной микрофлоры в тонкий отдел кишечника.
Роль энтеральной микрофлоры как этиологического фактора желудочно-кишечной болезни новорождённого приплода доказал профессор Л.Г.Перетц (2) еще в 1955 году, когда хирургическим вмешательством приоткрыл клапан Баугиниевой заслонки, что привело к заболеванию приплода колибактериозом.
Но энтеральная микрофлора может проникать в тонкий отдел кишечника и другими путями. Особо опасным такой путь стал после того, как в телятниках соорудили канализационные лотки, по которым транспортёры круглосуточно перемещают экскременты или содержат их вместе с мочой и иными жидкостями. Такие ёмкости обильно насыщают воздух животноводческих помещений энтеральной микрофлорой, основным представителем которой является кишечная палочка. В разбавленные экскременты попадает корона, рота и некоторые другие вирусы, закономерно живущие в толще стенок толстого отдела кишечника. По причине апоптоза клеток стенки этого кишечника, эти вирусы внедряются в его содержимое и одновременно с энтеральной микрофлорой насыщают воздух животноводческих помещений. Такой воздух становится фактором передачи энтеральной микрофлоры через рот в тонкий отдел кишечника, который воспринимает её как патогенного возбудителя.
Так в колхозе им. Чапаева был сформирован постоянный резервуар возбудителя инфекции после того, как там соорудили новый телятник с канализационными лотками, постоянно наполненными экскрементами животных.
Литература
1. Фельдман И.И. Диарея, бронхопневмония, полиартриты телят. Новосибирск, Изд-во СО
РАСХН, 1992, с. 46
2. Перетц Л.Г.Значение нормальной микрофлоры для организма человека.
М.,«Медгиз»,1955
